Главная страница / Благовещенский придел / Программа росписи придела / Основные темы фресок

Основные темы росписей

В результате появился цельный, органичный ансамбль, в котором однако, четко прослеживаются две линии тех самых родового и индивидуального начал, о которых писал Н.Н. Воронин. Первая «высокая» линия программы росписи этой части храма – родовое начало – была продиктована посвящением северного придела Благовещению Богоматери. В самом общем виде идею этой линии можно сформулировать как идею Боговоплощения: Боговоплощение открывает путь спасения твари, то есть делает возможным всеобщее спасение. При реализации второй линии – индивидуального, земного начала – появляется монашеская тема. В духовно-этической системе ценностей средневековой Руси путь монаха рассматривался как наиболее действенный путь личного спасения, более того путь, делающий возможным личное спасение прежде всеобщего (иллюстрацией данного тезиса служит весьма показательная сцена из традиционной композиции «Страшного Суда»: ангелы подхватывают души схимников и, минуя судилище, возносят их в Горний Иерусалим). Через образ Богоматери, образец чистоты и непорочности, чистоты, к которой как идеалу должен стремиться монах, обе линии объединяются.

Художники начинают разворачивать «высокую», родовую линию программы в алтаре Благовещенского придела. Исходя из миниатюрности объема, они создают в конхе и на верхних частях стен алтарной абсиды своеобразный гимн Боговоплощению. В конхе размещен храмовый образ – «Благовещение Пресвятой Богородицы», редчайший случай размещения данной композиции в главной конхе алтаря. Ниже парные композиции «Рождество Христово» и «Собор Богоматери» (размещенные симметрично под сценой «Благовещения») развивают эту тему.

Собор Богоматери отмечается православной церковью на следующий день после празднования Рождества Христова – 26 декабря, а одноименная композиция иллюстрирует текст рождественской стихиры, читаемой во время праздничной службы: «Что ти принесем, Христе, яко явился еси на земли яко человек нас ради? Каяждо бо от Тебе бывших тварей благодарение Тебе приносит: ангели пение, небеса звезду, волсви дары, пастырие чудо, земля вертеп, пустыня ясли, мы же Матерь и Деву». Во главе рода человеческого стоят гимнографы Иоанн Дамаскин и Косьма Маюмский. Смысловое соотнесение сцен «Рождество Христово» и «Собор Богоматери» (историческая и литургическая интерпретация одной темы) усиливается художественными средствами: композиции их выстраиваются практически идентично. Эти три композиции являются смысловой доминантой росписи объема. Композиции стен, иллюстрирующие главным образом Протоевангелие Иакова (апокрифический рассказ о земной жизни Богоматери) развивают тему.

В галерее-паперти так же явно существует композиция-доминанта. Это огромное «Древо Иесcеево». Оно занимает весь свод достаточно просторного объема галереи. Композиция представляет собой символическое родословие Иисуса Христа, а также пророки со свитками пророчеств о воплощении, отдельные библейские и евангельские темы. Все сюжеты объединены общей темой пришествия Христа в мир и его спасительного служения.

Вторая линия программы – индивидуальное начало, суть которого в нашем случае личное спасение – может быть условно разделена на собственно ктиторскую тему, достаточно традиционную, и оригинальную, привлекающую особое внимание – монашескую. На северной стене паперти Благовещенского придела помещены изображения святых, соименных членам рода Светешникова, небесных покровителей семьи храмоздателя: Епифания Кипрского и Симеона Столпника, Евфимия и Евфросинии, святителей Николая Чудотворца и Василия Великого. На южной стене паперти, напротив названных изображений, помещены Петр и Феврония Муромские, олицетворяющие собой образец супружеской любви и верности. Сюда же примыкает группа изображений святых покровителей царствующей династии, призванных подчеркнуть близость Светешникова ко двору: в придельном алтаре – царевич Иоасаф и пустынник Варлаам, как наглядный образ союза светской и духовной власти в годы соправления Михаила Федоровича и патриарха Филарета, а на алтарной арке – костромской святой Геннадий Любимоградский, почитавшийся как первый провозвестник дома Романовых. Над входом из паперти придела в центральный храм располагается композиция «София Премудрость Божия» в новгородском варианте. Эта композиция, вероятно, символически предваряла программу росписи придела, посвященную Боговоплощению – строительству «дома Премудрости», и, кроме того, могла служить напоминанием о новгородском происхождении Надеи Светешникова. «Покров Богородицы» на южной стене символизирует идею спасительного заступничества Богоматери за род человеческий и получает в домовом храме особое «интимное» звучание.

Своеобразной чертой программы росписи той части храма, которая фактически принадлежала семье ктитора (собственно Благовещенский придел, его паперть и притвор), является особое внимание к иноческой теме. Она заявлена в алтарной части придела (единоличные изображения преподобных), находит развитие в галерейном цикле «О юноше нашедшем злато» и достигает кульминации в притворе: вся его стенопись посвящена монашеству. В каждом из трех объемов домовой церкви разрабатываются различные аспекты иноческой темы. Так, в алтаре представлены образы монахов, заслуживших своим духовным подвигом право предстоять пред Господним престолом. «Сказание о юноше нашедшем злато» (паперть придела) рассказывает о соблазне, грехе и раскаянии.

Иноческая тема получает свою кульминацию в стенописи притвора Благовещенского придела, где представлены иллюстрации прославленной книги великого христианского аскета и подвижника – преподобного Иоанна Синайского (или Лествичника). «Лествица райская» служила руководством к иноческой жизни, которая, по мысли аввы Иоанна, состояла в непрерывном, трудном восхождении по «лестнице» духовного самосовершенствования, открывавшего подвижнику путь на небо.

Сама «Лествица» представлена на южной стене притвора: монахи поднимаются к Престолу Господню, преодолевая страсти и пороки (художники изображают чертей, которые стаскивают иноков баграми и ловят их в сети).

На северной и западной стене помещены двадцать сцен «Подвигов покаяния монастырских затворников» (пятая степень книги Иоанна Лествичника).

Именно «Лествица» дает ключ для толкования столь пристального внимания к иноческой теме. Книга Иоанна Лествичника была одним из самых популярных произведений восточнохристианского мира. Уже в XI–XII веках в миниатюрах византийских рукописей «Лествицы райской» разрабатывается иконографическая схема сюжета. «Лествица» прославляет отшельнический подвиг и дает надежду на спасение кающемуся грешнику: путь монаха вверх по лествице ко Христу начинается от черного провала адской бездны. Спасение через покаяние – главный посыл стенописного ансамбля ктиторского храма и главная надежда на прощение Грозного Судии для купца Надеи Светешникова, который, видимо, готовился к постригу в конце своего жизненного пути, однако трагическая смерть на «правеже» не позволила ему реализовать свое благочестивое намерение¹.

¹Если принять за факт, что заказчиком стенописи церкви Николы Надеина является Епифаний Андреевич Светешников, то вся та часть программы домового храма, что мы определили как индивидуальное, земное начало, указывает на его намерение принять в конце жизни монашеский постриг как действенный путь личного спасения. Актуальность подобного шага для чрезвычайно деятельного купца, безусловно обремененного многими грехами, достаточно прозрачна. Подобные примеры в истории Ярославля XVII века известны. Купец Семен Добычки, храмоздатель церкви Варвары Великомученницы, был похоронен схимником в подклете своего храма. Так же принял монашеский постриг крупный вкладчик церкви Николы в Меленках Мартимьян Дурандин.

Материалы для раздела подготовила Елена Федорычева,
научный сотрудник отдела древнерусских памятников.
Ярославский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник.